Отправлено: 12.12.05 19:39. Заголовок: Начало нового соавторского фанфика. Начинает Марти. Дальше...
Вот - выкладываю плод моей стаарой, очень старой идеи. Третий раз предупреждаю слабонервных. ИМхо - идея очень хорошая., и независимо от того, найдутся у меня продолжатели, или нет - буду4 им заниматься и в перспективе могу сделать макси, хотя и не знаю, сколько на это времени уйдет.
Итак - новый, драматичный и пока незнаванный фик - стартует.
- Мы с вами уже разговаривали, но я должен кое-что уточнить. Ваше имя Мег Жири?
- Да, мсье.
- Сколько вам лет?
- Через 2 месяца будет 16.
- Как давно вы танцуете в Гранд-Опера?
- С 6 лет, мсье. На сцену я первый раз вышла в составе кордебалета когда мне было 12.
- Так. А почему, вы не знаете?
Девочка растерянно уставилась на следователя.
- Н-нет, мсье. Меня поставили - вот и все. Я танцевала карлицу...
- Понятно. - Кандье встал и прошелся по кабинету. Мег следила за ним исподлобья.
- А когда вы впервые услышали о Призраке Оперы - не припомните?
Она совершенно искренне старалась вспомнить.
- Н-не знаю точно... Мне говорили, Призрак следит на нами, и накажет, если мы будем лениться на репетиции еще когда я только разучивала батман...
- Кто говорил? - терпеливо допытывался Кандье.
- Сесиль... Моя подруга, Сесиль Жамм. Потом бедная Катрин, которая сломала ногу... Виктор... То есть, господин Шено, художник - он тогда потерял кисть... Ла Сорелли, прима, - она его очень боялась, всегда дотрагивалась до дерева. Еще Папен - бригадир пожарных, совсем недавно...
Мег задала работу протоколисту, перечислив поименно полтеатра, не забыв назвать свою мать и Кристину Даэ. Следователь требовал подробностей - он их получил. Мег засыпала его пересказом мелких происшествий, изложением газетных статей и непонятными для посторонних закулисными сплетнями.
Кандье слушал - и все больше хмурился. Он был сильно разочарован, мало того - что-то еще не нравилось ему в поведении девчонки. Неуловимо не нравилось, даже больше - тревожило.
Он принялся вызнавать о мадам Жири. Мег заплакала. " Неужели не справлюсь с девчонкой" - но подозрения остались подозрениями. Выудить нужные сведения у напуганного подростка оказалось дьвольски трудно. Она была либо очень хитра, либо наивна и очень испугана. В сущности, все, что он сумел узнать, заключалось в одной ее фразе: " Мама сказала, если я буду хорошо танцевать, Призрак Оперы сделает из меня даму высшего света".
Промучившись с Мег 2 часа, следователь приказал жандармам на время увести ее в другую комнату. Он не хотел, чтобы Мег видела во всех подробностях, как Эрика привязывают для допроса.
Когда все было готово, девочку привел сержант. Кандье ждал ее у входа.
-Мадемуазель Жири, - подчеркнуто официально сказал он. - Расскажите мне сейчас все, что вы знаете об этом человеке. Я повторяю - ВСЕ.
Уже вечерело, и по знаку Кандье к лицу Эрика поднесли канделябр.
Мег всмотрелась - и закричала от испуга, как и ее мать.
Кристина всего два дня назад успела предупредить ее, но внешность Эрика трудно передать словами. А 3 недели в кандалах не украсили бы любого человека. Девочка заплакала -от ужаса и сострадания. Ей до боли захотелось вскочить с места, обнять его, погладить по лицу, прошептать несколько слова на ухо - тех, которые, он, наверно, так ждал..
Она закрыла глаза. Неестественная худоба, окровавленная и разорванная одежда и неподъемной тяжести кандалы врезались в ее полудетскую память.
После отчаянных писем Кристины она была готова, что увидит что-то подобное, но все-таки вид скованного по рукам и ногам Призрака потряс девушку до глубины души. Мег закрыла глаза, чувствуя на щеках неудержимые слезы.
- Вы его знаете? - резко, чтобы привести ее в чувство, спросил Кандье.
Мег всхлипнула и затрясла головой.
- Нет, нет, я его никогда в жизни не видела, - выпалила она чистую правду. - А кто это?
Этот вопрос был неосторожностью - почти поверивший ей Кандье нахмурился.
- А вы так и не догадались, м-ль? - не скрывая иронии осведомился он.
Мег уже взяла себя в руки - сколько раз ей приходилось танцевать, скрывая мучительную судорогу в ногах. Сделала над собой привычное усилие. Ее испугало не уродство - из газет она ждала даже большего - а его страдальческий вид. Девочка еще больше возненавидела жандармов - теперь она мечтала отомстить и за Эрика тоже. Как угодно, помешать им там, где только сможет. А ему - помочь...
- Конечно, мсье, - она уставилась на него блестящими глазами, словно пойманный зверек, и лихорадночно искала, что она может сказать Эрику, не выдав себя. - Я очень много читала в газетах. Только все равно не ожидала - цепей и всего остального. Вы и мою маму так заковали?
Мег всмотрелась - и закричала от испуга, как и ее мать.
Кристина всего два дня назад успела предупредить ее, но внешность Эрика трудно передать словами. А 3 недели в кандалах не украсили бы любого человека. Девочка заплакала -от ужаса и сострадания. Ей до боли захотелось вскочить с места, обнять его, погладить по лицу, прошептать несколько слова на ухо - тех, которые, он, наверно, так ждал..
Она закрыла глаза. Неестественная худоба, окровавленная и разорванная одежда и неподъемной тяжести кандалы врезались в ее полудетскую память.
После отчаянных писем Кристины она была готова, что увидит что-то подобное, но все-таки вид скованного по рукам и ногам Призрака потряс девушку до глубины души. Мег закрыла глаза, чувствуя на щеках неудержимые слезы.
- Вы его знаете? - резко, чтобы привести ее в чувство, спросил Кандье.
Мег всхлипнула и затрясла головой.
- Нет, нет, я его никогда в жизни не видела, - выпалила она чистую правду. - А кто это?
Этот вопрос был неосторожностью - почти поверивший ей Кандье нахмурился.
- А вы так и не догадались, м-ль? - не скрывая иронии осведомился он.
Мег уже взяла себя в руки - сколько раз ей приходилось танцевать, скрывая мучительную судорогу в ногах. Сделала над собой привычное усилие. Ее испугало не уродство - из газет она ждала даже большего - а его страдальческий вид. Девочка еще больше возненавидела жандармов - теперь она мечтала отомстить и за Эрика тоже. Как угодно, помешать им там, где только сможет. А ему - помочь...
- Конечно, мсье, - она уставилась на него блестящими глазами, словно пойманный зверек, и лихорадночно искала, что она может сказать Эрику, не выдав себя. - Я очень много читала в газетах. Только все равно не ожидала - цепей и всего остального. Вы и мою маму так заковали?
Следователь закусил губу - такого он не ожидал. Мег, отметив это про себя, продолжала:
- Это он? Призрак Оперы, да?
- Вы очень догадливы, - сказал полицейский раздраженно.
- Мсье, а он вправду жив? Он похож на мертвого, - невольно повторила она слова своей матери.
- Побеспокойтесь лучше о себе, - почти дословно ответил ей следователь.
- Неужели это тот самый Призрак, который сделал Кристину примадонной? Прославил ее нав всю страну? - казалось, Мег просто размышляла вслух. - Значит, это благодаря ему мне давали хорошие роли?
- Вы общались с ним раньше?
- Никогда, - ответила она искренне.
Кандье наклонился над Эриком.
- Ты обсуждал с Кристиной эту девушку? - почти закричал он.
Не получив ответа, следователь начал его трясти, как уже привык.
- Кристина тебя любит, она тебя спасет, и я тоже, - одними губами шептала она.
Ничего не добившись от узника, Кандье задал ей еще несколько вопросов и отпустил девушку.
Мег, все еще дрожа от озноба и вытирая слезы мехом своего плаща, пошатывыясь вышла из кабинета. Ей смертельно не хотелось оставлять Призрака. Тот же седой жандарм поддержал ее под локоть. Девочка резко вырвала руку и обернулась - чтобы еще раз увидеть Эрика. Чтобы передать глазами то, не смогла сказать вслух.
Мег бежала по темным улицам к Опере, оскальзываясь на мокром снегу. Она старалась не поднимать головы, и даже столкнулась с каким-то прохожим. - Пардон, - пробормотала она и скользнула дальше.
Пройдя около квартала Мег обернулась к массивному зданию тюрьмы. Ее темные глаза заискрились такой ненавистью, что трудно было ожидать от худенькой девочки.
Мег вернулась в Гранд-Опера поздно вечером, усталая и забрызганная грязью. Сбросив плащ и отогрев у огня замерзшие руки, девочка заперлась в своей комнатке. Убедившись, что она одна, Мег написала длинное письмо, адресовав его в Перрос-Гирек.
Доктор Бриан оказался совершенно прав в своих предлоложениях -Эрик в тюрьме реагировал только на имя Кристины. Причем реагировал чрезвычайно болезненно. Все остальное - угрозы, обвинения - словно его не касалось - Кандье в этом не ошибался. Эрик ничего не хотел и ничего не боялся - ни боли, ни смерти. Инстинкт самосохранения в его случае словно дал сбой. С таким узником было невыносимо трудно.
Его допрашивали - сперва каждый день, потом все реже - пытаясь узнать не только судьбу его жертв, но и найти спрятанные деньги. Судя по рассказам Перса, Эрик собирался обвенчаться с Кристиной - поэтому всех денег он явно не истратил. После захвата Призрака, дела Ришара и Моншармена лши довольно плохо - директора даже объявили награду за информацию об украденных 40 000. Новые кладоискатели перевернули театр вверх дном. После того, как пара из них попала в ловушки Эрика - интерес несколько остыл.
Они, правда, отделались увечьями - но энтузиазм пошел на убыль.
Мифруа и его подчиненный все чаще испытывали неприятное чувство бессилия, когда общались с Эриком. Они не могли ничего с ним сделать - только упоминаниями о Кристине ткнуть - словно палкой в открытую рану.
В душе Эрика было сломлено желание жить, и когда следователям удавалось добиться от него ответа - в тихом глосе звучала такая тоска, такая боль, что даже для них было невыносимо слушать. Хотя ни комиссар, ни его подчиненный не отличались чувствительностью и оба привыкли к человеческим страданиям. Но Призрак словно передавал и навязывал им свою полную опустошенность - и это было невыносимо.
Уже тогда унижене и тоска Эрика отзывались в тех, кто слышал - словно отражение на воде. Он был - и оставался Ангелом Музыки - даже в тюрьме. Даже против его собственной воли.
Кандье и Мифруа пришлось куда тяжелее, чем Персу - они слушали Эрика день за днем.
И в конце концов они сдались, проклиная про себя его невероятный голос . И Эрика оставили в покое. Только ежеднеыне посещения врача нарушали темноту и тишину его преждевременной долгожданной могилы.
На еще одной очной ставке Призрака с мадам Жири от нее ничего, кроме слез не добились.
Кандье уже намеревался вызвать Перса и опять привезти в тюрьму Мег - когда увидел статью на первой полосе газеты.
Это было подробное, длинное интервью Мег Жири. Следователь побагровел от бешенства - все его подозрения относительно противной девчонки оправдались, но слишком поздно - маленькая притворщица его провела.
Мифруа пришел в неменьшую ярость: последовав примеру Перса, Мег не скрыла ничего. На странице "Ле Матэн" красовалась история ареста мадам Жири, обысков в Опере, грубое обращение солдат с самой Мег. Она расписала - как одна, нолчью, шла через весь Париж - как ей было страшно и каких оскорблений она наслушалась.
Все это венчал рассказ о свидании с Призраком. Самые неприятные подробности -следы побоев, вверевки и кандалы, как узника трясли и били у нее на глазах. Мерзавка актриса и наглец-репортер постарались! Наверняка какой-нибудь дешевый писака, из тех, кто ищет сенсации за каждым углом.
Сгоряча Кандье хотел арестовать Мег - но это было бы глупо и ничего не исправило. Оставалось принять пощечину - и только проклинать наглую девку.
Прочитав эту же статью, Мег Жири оскалила острые зубки. Все получилось так, как она хотела. Она была не настолько наивной, и не ждала, что после этого немедлено выпустят хотя бы ее мать - но нанести им хоть один удар!... Она со злорадством представляла, как должен сейчас злиться этот толстый урод - как она про себя называла Кандье.
Торопливо, карандашом она нацарапала еще письмо. Чтобы отправить его, она позаимствовала наряд из костюмерной. Мег еще никогда не играла такую важную и ответственную роль. Все детство она провела у станка - для игр времени почти не оставалось. За один день она наверстала упущенное.
А потом- смеясь, показывала статью подругам из корлебалета. Девушки ахали, восхищались и возмущались жестоким обращением с Призраком и со старой безобидной билетершей, полушутя поздравляли Мег, что она теперь знаменитость. И почти каждая из них страстно мечтала оказаться на ее месте.
После захвата Призрака в Гранд-Опера образовалась ощутимая пустота. Дело было не столько и исчезновении ведущего сопрано, и не в том, что на место Кристины не хотела приходить ни одна сравнимая с ней певица. Эрик создал легенду, странную, сладкую и манящую жуть. Сама жизнь в театре приобретала привкус опасного приключения, возбуждающей авантюры. Кроме директоров, Эрик не вмешивался почти ни в чью жизнь. Присутствие таинственного существа словно делало краски ярче, а движения - быстрее, добавляло очарования в работу даже самых скромных билетерш и закрывальщиков дверей.
Эрик не обращал на это внимания - и очень бы удивился, узнав, как велико его влияние на персонал Оперы. Он хотел скрыться от людей в убежище - но не знал, что был необходим в Гранд-Опера.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума