Маленький отрывок из задуманного три дня назад произведения. Названия пока у него нет. Рабочее – «Барьер Отчуждения». Сюжет не буду рассказывать – тема у топика не та. Но там будут аллюзии на Урсулу Ле Гуин, на Грегори Макгвайра и во второй части – огромное количество аллюзий на русские народные сказки (потому что на русские народные сказки у нас не распространяется законодательство об авторских правах, иначе мне сильно дадут по шее).
Ядвига сидела у окна. В ночной тьме угрюмо шумел лес. За эти годы она так и не успела привыкнуть к нему. Так и не успела понять, прочувствовать его душу. Уроки Мастера Травника прошли даром. Она не смогла понять полностью душу леса, не смогла научиться разговаривать с ним на его языке. Они жили мирно, у них было заключено хрупкое перемирие – Мастер Стратег знал свое дело… Лес еще ни разу не причинил ей зла, но она не понимала его – и поэтому боялась. Она знала, почему. Чужой мир. Совершенно чужой мир. Так резко и странно вырванная из привычного круга школы Адептов… Такой трагический конец такого светлого начала…. Кто ожидал, что чувствовал, что так все обернется? Когда случилось то, что привело к такому концу? Нет, не когда она остановила Маятник… Совсем нет… Она только ускорила то, что должно было закончится… Все началось еще раньше. Раньше, чем Канцлер Роммель убил Мастера Этика и Мастера Стратега. Раньше, чем он начал распускать классы…. Все ускорилось со смертью директрисы Альварес – негласного Мастера Единения. Но ведь все зло, вся беда были изначально заложены в школе Адептов. Они бы никогда не смогли закончить ее. Никогда. Альварес в любом случае не дожила бы до дня окончания. Сама. Или же… ей бы помог канцлер Роммель. В любом случае они не должны были выпуститься. Они бы были убиты. Единственное, чего она не могла понять – как один человек, пусть и обладающий некоей властью и силой - некоей, но не ограниченной – мог, и смог противостоять Мастерам. Самим Мастерам! Людям….и …волку…, которые обладали полнотой знаний…нет, знания, всего лишь одного знания… Каждый из них был спецом в своем деле – но лишь в своем. Мастер Единения была мертва и уже не могла объединить их друг с другом. Мастер Этики без помощи Мастера Стратега была всего лишь наивным идеалистом. Мастер Философ без помощи Мастера Циника был бессильным теоретиком. Травы не смогли защитить Мастера Травника, а Мастер Механик любил лишь свои механизмы. Они были велики – каждый в своем деле – и поэтому бесконечно одиноки. Школа Адептов была обречена с самого начала. Мастера, которые хотели с помощью своих знаний сломать Барьер Отчуждения, не могли сломать его в своих душах. Их знания были бесполезны. Школа была обречена. Шаг за шагом они совершали маленькие ошибки. Маленькие, незаметные, неопасные – неопасные лишь до той пора, пока не появился человек, которые ждал их и который смог им воспользоваться. Школа была уничтожена. Архипелаг, наверное, тоже. Мастера и Ученики…Куда делись они? Они не могли быть все мертвы. Она же уцелела. Она… Ведь она стояла ближе всех к Маятнику. Более того – именно она остановила его. Но она жива. Поэтому должны быть живы и все остальные… Она думала так все эти годы. Но это было бессмысленно. Учеников разбросало по другим мирам. Барьер Отчуждения рухнул, но не только он. Вся хрупкая структура сложилась, как карточный домик. Миры смешались, сплелись… Скорее всего где-то, как она, затеряны и все остальные. Где-то там… Кассий, Ярик, Максимилиан, Валетта…. Может, где-то живы и Мастер Циник… Мастер Маг… Они должны быть где-то… Не может быть, что бы она осталась последней. Последней…. Нет. Последним. Последним и единственным Адептом. Именно так когда-то говорил волк, имевший привычку улыбаться во всю свою зубастую пасть – Мастер Циник – «Адептов будет всего лишь семь. И если вдруг завтра пойдет дождь и всех вас смоет в океан, оставив лишь семь человек – то они обязательно будут Адептами. В любом случае, как бы они готовы ни были. И если в живых после дождя останется лишь трое – то они обязательно станут Адептами. В любом случае….. Только не вздумайте спрашивать у Мастера Мага как вызвать тот или иной катаклизм. Я проверю». Она осталась одна. Значит она – Адепт. Не Седьмой… А первый. Первый и единственный Адепт. Этого мира и всех остальных.
Странно. Она ждала этого так долго. Столько лет стремилась к этому. И вот теперь, когда цель наконец-то достигнута… Странно. Но она не испытывала радости. Не испытывала удовлетворения… Почему? Может..может потому, что она понимала, что ее знаний не хватало для того, чтобы с полным правом называться Адептом. А может, она понимала, что это звание досталось ей по чистой случайности. А может, потому что никто не знал об этом? Может, все, что она стремилась делать – ее учеба, все ее дела – добрые или…злые…ведь все из нас, ведая того или нет, совершают в жизни злые дела – были направлены на то, чтобы привлечь к себе внимание, стать известной, доказать кому-то … Но что доказать? Она не знала. И от этого ей становилось все более и более нехорошо на душе. Она хотела вернуться обратно. В те годы, когда она свято верила, что Архипелаг – самое чудесное место на земле. Как же он назывался? Она забыла…странно, прошло всего лишь пять лет, а она уже забыла… Она стала забывать многие вещи. Как странно, быть человеком без прошлого. Еще в Школе Ученикам стерли все воспоминания о детстве, чтобы убить тоску по прошлому. Адепты должны были быть без прошлого, без имен, и…. Она вздрогнула. А значит и без чувств! Адепты должны были быть бесстрастными хранителями порядка и равновесия. А значит, и сами пребывать в равновесии! Идеальный Адепт – бездушное существо! Но это невозможно! И Мастера понимали это. Они понимали, что все их дела обречены на провал. Идеальный Адепт – в корне порочен. Своим равновесием он лишен многих таких важных чувств… Вот почему ее так долго не могли принять в группу! Вот почему ее имя так долго и с такими колебаниями вносили в списки! Она была непонятна мастерам. Непонятна всем, кроме Мастера Циника. Но тот, верный своим правилам, предпочитал молчать о том, что знал. Она была идеальным Адептом. Она была единственным учеником, который отвечал требованию равновесия. Она была бездушной. Лес угрожающе зашумел, словно подтверждая ее догадку. Ядвига встала и нервно заходила по комнате. Она была бездушной. Ну конечно! Она стала перебирать в памяти обрывки воспоминаний о Школе. Разумеется… Разумеется… Она была такой внимательной – но при этом не замечала так многого! Идеальный Адепт – сосредоточенный лишь на своих обязанностях и слепой ко всему остальному. И в этот момент ей еще сильнее захотелось обратно на Архипелаг. Хоть на минуту. На одну-единственную минуту! Лишь для того, чтобы сказать все, что она не сказала раньше. Сказать Кассию, что он лучший в мире брат. Заглянуть в такие наивные и застенчивые глаза влюбленного Ярика. Извинится перед Максимилианом за все и прежде всего, за то, что не смогла разглядеть его истинное лицо под маской бунтаря и забияки. Мы так спешим успеть сделать свои дела, что забываем о самом главном… Но на Архипелаг не вернуться. Никогда. Никогда. Теперь она принадлежит этому миру. Она сделает для этого мира что-то хорошее. Она обязана сделать что-то хорошее. Во имя всех, кого она потеряла. И прежде всего – во имя Кассия.
В окно домика на опушке леса заглянула луна. Ядвига спала, свернувшись клубочком.
Кассий сидел за столом. Он сидел тихо, стараясь почти не дышать. В колыбельке тихо сопела девочка. Кассий посмотрел на нее и мягко улыбнулся. Такая маленькая… Такая беззащитная… Странно, их воспитывали эти годы, с чувством того, что они станут Адептами, станут хранителями миров – но для него это был пустой звук. Слова «оберегать», «хранить», «заботиться» для него не значили ничего. совсем ничего. И вот теперь, когда он нашел этого ребенка, принес его к себе домой… В его сердце что-то дрогнуло – и он понял, что значит – заботиться и беречь. Этот ребенок сейчас для него – все. Он остро понял это в тот вечер, когда девочка, потянула к себе сумку Ядвиги. Кассий тогда замер. Ядвига сунула сумку ему в руки за секунду до того, как остановила Маятник – и больше он уже не видел сестру. В сумке были какие-то бумаги – конспекты, обрывки Гриммуара, что-то еще… Ему было тяжело открывать ее. Тяжело даже видеть ее. Потому что тогда он как никогда остро не осознавал, что сестры больше нет рядом с ним. И когда девочка запустила руки в сумку, он огромным усилием воли сдержал себя. А потом малышка улыбнулась и протянула ему какую-то тетрадь. Это был дневник… дневник Ядвиги… И вот теперь каждую ночь он читает и перечитывает его. И перед ним снова встают все тени прошлого… Все, как в те годы. Ядвига, бесстрастная, так не похожая на него близнец Ядвига. Насмешливый и дерзкий Максимилиан, как великую тайну хранящий то, что он сын Мастера Этика. Вечно брюзжащий пенек Каа-Ко, жутко не любивший, когда кто-то считал его годовые кольца. Ярик, вечно взъерошенный очкарик Ярик, тайно влюбленный в Ядвигу… Где же они все? Где? Девочка вздохнула во сне. Кассий подошел к ней и подоткнул одело. У нее до сих пор не было имени… Кассий посмотрел в окно, словно спрашивая совета. Из окна на него слепо и безучастно смотрела холодная бесстрастная луна. И тут он вспомнил певчую птичку, которая жила у его окна в Школе. Птичку, которая будила его каждое утро. Птичку, которая исчезла в тот роковой день, когда все закончилось. И он понял, какое имя даст девочке. - Я назову тебя Василиса, - тихо шепнул он ей. Девочка улыбнулась во сне.
Ярик тяжело вздохнул во сне. Каждую ночь он снова и снова возвращался обратно в Школу, в те благословенные дни, когда они были наивны и доверчивы. Ему снилась Ядвига… снилась их веселая компания… Но каждый раз сон заканчивался одинаково – в Большом Зале. В тот самый день, когда Ядвига остановила Маятник. В тот самую минуту, когда лопнули Хрустальные Сферы Миров. В ту самую минуту, когда рухнул Барьер Отчуждения, и их разбросало по разным мирам. Ярик не помнил момент своей смерти. Как не помнили его Максимилиан и Гонт. Они очнулись в этом странном теле. Три головы – на одном туловище странного, чешуйчатого существа, дышащего огнем. Они не знали, кто это сделал – Ядвига, Мастер Маг – или кто-то еще. За эти годы они уже привыкли к такому существованию. И даже уже и не помнили – каково это – быть человеком. Иметь свое собственное тело. Только иногда, во снах, они снова возвращались в прошлое….. в то веселое, счастливое прошлое.
Канцлер Роммель усмехнулся. Что ж. В этом мире их пятеро. Пятеро бывших учеников. Но пройдет еще немного времени – и с ними будет покончено. Покончено руками те, кому они собирались служить.
- Мама, спросил ребенок, опасливо косясь на окно. – Мама, а почему лес так шумит? - Потому в нем живут злодеи. На опушке леса – уродливая Баба Яга, а там, дальше, за тридевять земель – коварный Кащей Бессмертный , а еще дальше – злой и жестокий Змей Горыныч… - Мам, - спросил мальчик, задумавшись – а ты видела их? - Нет, и поэтому я еще жива. - А кто-нибудь видел их? Мать задумалась. - Да нет… - А откуда тогда знают, что они злые и жестоки? - Потому что они злые и жестокие. - Но мам… а откуда это знают? - Спи! – раздраженно воскликнула мать. – Спи! Вырастешь, разберешься с ними сам! Спи, Ванюша!
Лес шумел. Но шумел он не потому, что был зол. Он шумел потому, что чувствовал беду. Он хотел бы предупредить этих странных незваных гостей – не мог.
А луна спокойно и бесстрастно смотрела на все это сверху. В отличие от леса она не хотела никого предупреждать. Ей было все равно.
Высокий седой старик в черной одежде, прихрамывая и опираясь на трость с серебряным набалдашником в виде головы льва, спустился к реке и сел на берег. Луна серебрила спокойную тихую воду. Из леса вышел волк. В его разорванном правом ухе поблескивала жемчужная серьга. - Не могу сказать, что я рад вас видеть, Канцлер Роммель, - сказал волк, - но правила хорошего тона вынуждают меня поздороваться с вами. - Добрый вечер, Мастер Циник – ответил канцлер. - Я бы не сказал, что он добрый – ответил волк. – Тем более ,учитывая то, что вы сделали… и к чему это вот-вот приведет. - Добро и зло относительно, Мастер… Кому, как не вам, знать об этом? - Я прекрасно знаю. Более того, я учил ребят этому… Но кто знал, что они попадут в эти сети относительности, расставленные…вами? - Моего здесь очень мало. Толпа…толпа хочет видеть добро и зло воочию. Она раздает ярлыки, а потом следует им. - Но ведь именно вы дали этой толпе возможность именно таким образом раздать ярлыки? - Да – вздохнул Канцлер. – Я. - И что же меня удерживает от того, чтобы не перегрызть вам горло? Прямо здесь. Сейчас? За все то, что вы сделали со Школой, и с остальными Мастерами? За то, что вы погубили Архипелаг? За то, что рухнуло все, ради чего мы жили и работали долгие годы? Почему я не могу хоть на минуту забыть о том, что я Мастер, и вспомнить, что я волк, и вцепиться вам в горло? - Потому что я тоже Мастер. – спокойно ответил Канцлер. Волк помолчал. - Вы не можете быть Мастером. Это невозможно. Какое Знание было даровано вам? - Никакое. - Тогда вы врете. Каждый Мастер отвечал за знание! - Кроме директрисы Альварес! - Она была Мастером Единения. Она отвечала за то, чтобы мы были все вместе. - А я мастер Финала. Я отвечаю за то, чтобы Адепты выполнили свою роль.
Молчание длилось очень долго. Наконец волк сказал. - Самое главное в каждой истории – это финал? - Да, - ответил Мастер Финала. – Да. - И вы сейчас творите финал нашей истории… - Да. - Она умрут? - Все мы когда-нибудь умрем. Кто-то раньше, кто-то позже… - Значит они умрут… - Да. - И никак нельзя это изменить? - Нет. - Вы хотите, чтобы они остались легендами, сказками… Чтобы они жили вечно… Хотя бы в рассказах и умах… - Да. Так они будут жить вечно. Так они выполнят свою миссию Адептов… - Это жестоко. - Я знаю. - Но почему… почему они должны умереть как злодеи? Почему они не могут обелить свои имена, почему они не могут быть героями? Почему вы оклеветали их? - Потому что дольше всего в этом мире помнят зло. - Вы жестоки, Матер. - Финалы всегда жестоки. Даже те, которые счастливые. История заканчивается, а это всегда больно.
Они сидели молча. Луна смотрела на них сверху. - Я могу попрощаться с ними? – спросил волк. - Нет, - ответил Мастер Финала. - Мне будет их не хватать. - Они всегда будут с нами. - Но пусть они хотя бы найдут друг друга. Ведь это жестоко – столько лет быть рядом и не знать об этом. Пусть они встретятся! Ведь они были так дружны… А теперь так одиноки… Пусть они узнают, что стало с каждым из них! Ведь иначе они не найдут друг друга… Никто в этом мире не знает их настоящих имен, а они не знают, как прозвал их этот мир! - Нет. – ответил Мастер Финала. – Нет.
Они помолчали еще.
- Как страшно – сказал волк. Его голос дрогнул. – Как страшно… Ради вечной Истории мы жертвуем ими. - Мы жертвуем не только ими, - сказал Мастер Финала. – Мы жертвуем и собой. - Мне не так важен я…. Мне жаль их. Какие чистые души, какие пытливые умы… Они были лучшими. - Только лучшие достойны стать легендами. - Я знаю…
В ночной тиши стрекотали кузнечики.
Волк поднял голову и посмотрел на луну. - Сколько она всего видела… -задумчиво сказал он. – Сколько она всего знает…. Ведь именно она была на небе ,когда Архипелаг погрузился в океан… - …и тоже стал легендой. – тихо ответил Мастер Финала. – Все в нашей истории станет легендой. Я последний человек с Архипелага… Последний человек страны, которую теперь будут звать Атлантидой… Волк смотрел на луну, не отрываясь - Луна… - продолжил он. – Луна… Такая бесстрастная и спокойная. Она видит их всех! Она знает их всех. Только она знает, что чувствует каждый из них. И когда они смотрят на нее, они, сами того не подозревая, снова вместе. Дай им знак! Скажи им, что они здесь, что все здесь!!! Скажи им, что все они под одной луной! Скажи!!!!
Луна молчала.
- Молчишь…Ты молчишь… Ты знаешь все на свете и молчишь… Луна…Только она знает всю правду. Так пусть она теперь будет Мастером Истины. Пусть она хранит в себе тайну того, что легенды могут врать. Пусть она будет единственным судьей того, что здесь происходит!
И он завыл. Волчий вой разорвал тишину темного леса и понесся дальше – через поля и луга. Мастер Циник выл от всей своей души. Это был реквием по его ученикам и осанна рождению новой легенды. Он выл изо всех сил, а в деревнях люди прижимали к себе детей и шептали, что это не к добру. И даже когда он замолчал, луна словно впитала в себя его вой-плач.
И через несколько лет, а может дней, а может и часов – для луны не существует времени – мираж этого воя еще раз разнесся по земле.
Он был слышен, когда в языках пламени вспыхнула одежда Бабы Яги. Он был слышен, когда с тихим стоном разломилась игла жизни Кащея Бессмертного. Он был слышен трижды, когда острый меч отрубал головы Змею Горынычу.
И в эти самые минуты, где-то в глубине океана, там, где рыбы сновали по коридорам затонувшей Школы и юркие крабики прятались в разбухших от соленой воды партах, подернулись мутной пеленой Зеркала Адептов – Ядвиги, Кассия, Ярика, Максимилиана и Гонта.
История их жизни закончилась. Началась история их смерти. Они стали сказками. Они получили ту славу, о которой желали. Та ли эта была слава? Об этом уже не знал никто. Даже Мастер Финала. Об этом знала только луна. Но она молчала. Потому что ей было все равно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума